Лето. Солнце палит нещадно. Градусов 30-35 жара. На балкон выходит одетый в камуфляж Баркашов-Макашов. Весело разбрасывает солнечных "зайчиков" начищенный до блеска и перекинутый через плечо автомат. На лице владельца "зайчиков" расплывается улыбка. С шлепком, похожим на удар голой задници об воду, он ставит на перила балкона ба-а-а-а-льшой пакет марихуаны. И разродрав рот в еще большей ухмылке, он передегивает затвор автомата. Волосатая рука Баркашова-Макашова, разрывая тонкий целофан лезет в пакет и зачерпнув горсть "травки" высыпает ее на траву перед балконом. Рот волосаторукого чуть приоткрывается, выплескивая излишки слюны на воротник и автомат. На его челе появляется гримаса человека, спасшего свой мочевой пузырь от разрыва. Кашляя и задыхаясь он шепчет: - Хипи, хипи, хипи, хипи, хипи, хипи, хипи, хипи...